Турбошкваль-НГС:
наливатор,
проверенный
мерзлотой
и оленем
Полевые испытания, эмоциональные сбои и трагедия одного провода — история самого надёжного, но чувствительного наливатора северных широт
Турбошкваль-НГС: геологическая быль
Весной 1987 года, в рамках секретной программы «Нерушимая Тара», конструкторы лаборатории № 7 при НГС (Научно-Геологической Службе) собрали первый опытный образец полевого наливатора, рассчитанного на эксплуатацию в условиях крайнего Севера. Модель получила кодовое название «Турбошкваль-НГС» и весила, по разным оценкам, от 27 до 37 килограммов, в зависимости от температуры окружающей среды и степени наполненности.
Главным его достоинством считалось то, что он не замерзал даже при -52 °C и мог наливать чётко по 50 грамм, даже если оператор был в валенках, варежках и в 80% под шофе.
Весной 1987 года, в рамках секретной программы «Нерушимая Тара», конструкторы лаборатории № 7 при НГС (Научно-Геологической Службе) собрали первый опытный образец полевого наливатора, рассчитанного на эксплуатацию в условиях крайнего Севера. Модель получила кодовое название «Турбошкваль-НГС» и весила, по разным оценкам, от 27 до 37 килограммов, в зависимости от температуры окружающей среды и степени наполненности.
Главным его достоинством считалось то, что он не замерзал даже при -52 °C и мог наливать чётко по 50 грамм, даже если оператор был в валенках, варежках и в 80% под шофе.
Первый прототип Турбошкваль-НГС в полевых условиях
Олень-саботажник в момент совершения преступления.
Первое боевое крещение наливатор прошёл на скважине Т-117 в районе тундровой станции Каратайка. Условия были суровые: северный ветер, олень, который постоянно жевал линию электропитания, и буровик по имени Толян, у которого аллергия на чай. Наливатор установили прямо на ящик с керном, подключили к дизель-генератору, и вечер начался с тоста:
— За то, чтобы нефть текла, как мы хотим, а не как она сама !
— За то, чтобы нефть текла, как мы хотим, а не как она сама !
Работал наливатор без сбоев, пока олень — тот самый, злосчастный, который изо дня в день жевал всё, что шло от дизель-генератора — не перекусил провод, питающий наш аппарат. А в этот самый момент Толян как раз наполнял стакан, чтобы поднять тост «за дух региона». Турбошкваль вдруг издал странный металлический вздох, покраснел лампочкой «Эмоциональная перегрузка» и дал трещину в корпусе.
Диагноз инженеров позже звучал так: «Микротрещина на фоне климато-экзистенциальной тоски, спровоцированной внезапной потерей питания». Наутро наливатор был скручен в тулуп и отправлен в Омск на доработку.
С тех пор в инструкцию внесли поправку:
«Не использовать без защиты кабеля и присутствия морально устойчивого оператора».
А в скобках кто-то приписал карандашом:
«Особенно в присутствии оленей и Толяна».
Диагноз инженеров позже звучал так: «Микротрещина на фоне климато-экзистенциальной тоски, спровоцированной внезапной потерей питания». Наутро наливатор был скручен в тулуп и отправлен в Омск на доработку.
С тех пор в инструкцию внесли поправку:
«Не использовать без защиты кабеля и присутствия морально устойчивого оператора».
А в скобках кто-то приписал карандашом:
«Особенно в присутствии оленей и Толяна».
Толян и Турбошкваль: два участника одной трагедии. За секунду до тоста за дух региона..
Одна из последних модификаций Турбошкваль-НГС на экспозиции Музея Прикладной Геопоэзии. Говорят, если приложить ухо — можно услышать, как он вздыхает.
Сегодня легендарный «Турбошкваль-НГС» хранится в Музее Прикладной Геопоэзии имени Николая Сугробова. Говорят, если прислонить ухо к его металлическому бачку, можно услышать тихий звонкий «налил бы ещё…» — и шорох ветра по тундре.